Datasets:

huggingartists

/

boris-grebenshikov

like 0

Follow

Hugging Artists 15

У меня был друг, его звали Фома Он забыл все слова, кроме слова чума Вчера было лето, а теперь зима Наверное, мой ревер сошел с ума Я устал пить чай, я устал пить вино Я зажег весь свет, но стало темно Десять лет я озвучивал фильм Но это было немое кино Панки любят грязь, а хиппи цветы И тех, и других заберут менты Ты можешь жить любя, ты можешь жить грубя Но если ты не мент - возьмут и тебя Я устал пить чай, я устал пить вино Я зажег весь свет, но стало темно Десять лет я озвучивал фильм Но это было немое кино И я видел чудеса обеих столиц Святых без рук и женщин без лиц Все ангелы в запое, я не помню кто где У рокеров рак мозга, а джазмены в ... Я устал пить чай, я устал пить вино Я зажег весь свет, но стало темно Десять лет я озвучивал фильм Но это было немое кино Я устал пить чай, я устал пить вино Я забыл все слова, кроме слова говно Десять лет я озвучивал фильм Но это было немое кино

Бессердечные братья Забадай С улыбкой от уха до уха Скоро приедут в наш край Показывать свою силу духа Они будут ходить по углям Будут служить нам примером Как сладко нарушить закон Какое счастье быть старовером Я был привязан к земле Я молча глотал свои слёзы Но то, что я нёс на себе Теперь горит в пламени Розы А те, кто снимал дивидент Я помню, как они улыбались Они думали, что всё это им Похоже, что они ошибались Четырнадцать лет я не ел Четырнадцать лет я не пил Четырнадцать лет молчал Чтобы не тревожить Тебя Теперь мне стал узок причал И нет больше сил Я сделаю так, как хотел Чтобы растаможить Тебя Велик император, нет слов Но он как DJ без эфира С тех пор, как я знаю тебя Я потерян для внешнего мира Я встал на твоем берегу Спасибо этому дому Ты воздух, которым я жив И я бы не хотел по-другому Четырнадцать лет я не ел Четырнадцать лет я не пил Четырнадцать лет молчал Чтобы не тревожить Тебя Теперь мне стал узок причал И нет больше сил Я сделаю так, как хотел Чтобы растаможить Тебя Четырнадцать лет я не ел Четырнадцать лет я не пил Четырнадцать лет молчал Чтобы не тревожить Тебя Теперь мне стал узок причал И нет больше сил Я сделаю так, как хотел Чтобы растаможить Тебя

Когда летний туман пахнет вьюгой Когда с неба крошится труха Когда друга прирежет подруга И железная вздрогнет соха Я один не теряю спокойства Я один не пру против рожна Мне не нужно ни пушек, ни войска И родная страна не нужна Что мне ласковый шепот засады Что мне жалобный клекот врага? Я не жду от тиранов награды И не прячу от них пирога У меня за малиновой далью На далекой лесной стороне Спит любимая в маленькой спальне И во сне говорит обо мне Ей не нужны ни ведьмы ни судьи Ей не нужно ни плакать ни петь Между левой и правою грудью На цепочке у ней моя смерть Пусть ехидные дядьки с крюками Вьются по небу, словно гроза — Черный брахман с шестью мясниками Охраняет родные глаза Прекращайся немедленно, вьюга Возвращайся на небо, труха Воскрешай свово друга, подруга Не грусти, дорогая соха У меня за малиновой далью Равнозначная вечной весне Спит любимая в маленькой спальне И во сне говорит обо мне Всегда говорит обо мне

Мне не нужно касанья твоей руки И свободы твоей реки Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной Мы и так не так далеки И я знаю, что это чужая игра И не я расставляю сеть Но если бы ты могла меня слышать Мне было бы легче петь Это новые листья меняют свой цвет Это в новых стаканах вино Только время уже не властно над нами Мы движемся, словно в кино И когда бы я мог изменить расклад Я оставил бы все как есть Но если бы ты могла меня слышать Мне было бы легче петь По дощатым полам твоего эдема Мне не бродить наяву Но когда твои руки в крови от роз Я режу свои о траву И ни там, ни здесь не осталось скрипок Не переплавленных в медь Но если бы ты могла меня слышать Мне было бы легче петь Так прости за то, что любя тебя Я остался таким же, как был Но я до сих пор не умею прощаться С теми, кого я любил И хотя я благословляю того Кто позволил тебе взлететь — Если бы ты могла меня слышать Мне было бы легче петь Если бы ты могла меня слышать Мне было бы незачем петь

Мы до сих пор поем, хотя я не уверен Хочу ли я что-то сказать Мы до сих пор поем, хотя я не уверен: Хочу ли я что-то сказать Но из моря информации В котором мы тонем Единственный выход — это саморазрушенье Мы до сих пор поем, но нам уже недолго ждать Мы стали респектабельны, мы стали большими Мы приняты в приличных домах Я больше не пишу сомнительных текстов Чтобы вызвать смятенье в умах Мы взяты в телевизор Мы — пристойная вещь Нас можно ставить там, нас можно ставить здесь, но В игре наверняка — что-то не так Сидя на красивом холме Видишь ли ты то, что видно мне: В игре наверняка Что-то не так Мои друзья опять ждут хода На клетку, где нас ждет мат Но я не понимаю — как я стал ограничен Движеньем вперед-назад Приятно двигать нами, как на доске Поставить нас в ряд и забить заряд Но едва ли наша цель — Оставить след на вашем песке Сидя на красивом холме Видишь ли ты то, что видно мне? В игре наверняка — что-то не так В этой игре наверняка что-то не так

Пабло - не поминай к ночи беса; Не торгуй оружием И вообще не сбивайся с пути; Пабло, судя по выраженью лица Ты совсем недавно вышел из леса А судя по тому, как ты смотришь вокруг Ты снова хочешь туда зайти Пабло - я восхищен твоим талантом тащиться; Скажи - откуда ты все время берешь тех Кто согласен тебя тащить? И знаешь, Пабло, говоря о жене Тебе могла бы подойти крановщица Она сидит себе между небом и землей И ей по фиг, как кто хочет жить Случилось так, что наша совесть и честь Была записана у нас на кассетах; Кто-то принес новой музыки И нам больше нечего было стирать Знаешь, Пабло, будь у тебя даже мучо миллионас песетас - Если хочешь научиться красиво жить? Давай сначала научись умирать В этом городе, Пабло, кроме выпить Больше нечего делать К черту политкорректность Судьба тут тяжела и слепа Нам хватит на билеты, если выгресть из карманов всю мелочь Я буду называть тебя Пабло Ты можешь обращаться ко мне Papa Пабло - мы встретились сравнительно поздно; Я уже не очень охотно дышу И не всегда помню, как меня звать - Но, Пабло, если б я отдал тебе то Что, в принципе, отдать невозможно - Ты забыл бы о любви значительно больше Чем они когда-либо будут знать

Хватит развлекать меня, не то я завою Лучше скажем нет насилью и разбою Скажем нет разбою и насилью И уподобимся Блаженному Василию Наша Ефросинья зависит от момента То божественна, а то амбивалентна Но кто не без греха, пусть первый бросит камень Из этой искры может возгореться пламень Найди семь отличий на этой картине А лучше неси сюда водку-мартини Shaken not stirred! Моя профессия с утра до полвторого Считать что я — твоя священная корова Священная корова, небесная манна Пускай питательна, но не всегда гуманна А если мы завязнем в болоте и тине Я буду первый, кто крикнет: Эй! Водка-мартини! Shaken not stirred! Коровы слышат Коровы знают Коровы в курсе Открой глаза, смотри — они взлетают! Смотри — вот они взлетают! Так мы летим вперед и пусть мы не без пятен Но дым отечества нам сладок и приятен Спасибо солнцу, что у нас над головою Но будь готов, что я все равно завою Как нам не стыдно так погрязнуть в рутине Догадайся что делать, когда нет мартини Sorry, Mr. Bond!

Еще один флакон, еще один пакет Ты знаешь наизусть - рецептов нет Как жаль, что те, кто знал - молчат про свой секрет Как звали этих, что спешат на свет? Есть выжившие, но спасенных нет... И шанс про все забыть через 15 лет Как много этих, что спешат помочь Над Пионерской свет горит всю ночь Произнести: Уйди и отвернуться прочь

Сыновья молчаливых дней Смотрят чужое кино Играют в чужих ролях Стучатся в чужую дверь Сыновья молчаливых дней Боятся смотреть в окно Боятся шагов внизу Боятся своих детей Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней Дайте немного воды Сыновьям молчаливых дней

Лошадь белая на траве Далеко ушла в поле Дома упряжь вся в серебре А ей нужно лишь воли Конюх сбился с ног: Да что с тобой? Целый день звонит, пишет А она трясёт гривой И как будто б не слышит Твёрдая земля да долгий путь Из огня в полымя Много, кто хотел её вернуть Ни один не знал имя

Пой, пой, лира Пой о том, как полмира Мне она подарила — а потом прогнала Пой, пой, лира О том, как на улице Мира В меня попала мортира — а потом умерла Пой, пой, лира О глупостях древнего мира О бешеном члене сатира и тщете его ремесла Пой, пой, лира О возгласах майна и вира О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла Говорят, трижды три — двенадцать Я не верю про это, но все ж Я с мечтой не хочу расставаться Пусть моя экзистенция — ложь Там вдали — ипподром Нагасаки Где бессмысленно блеет коза Все на свете - загадка и враки А над нами бушует гроза Пой, пой, лира О тайнах тройного кефира О бездуховности клира и первой любови козла Пой, пой, лира О том, как с вершины Памира Она принесла мне кумира, а меня унесла Пой, пой, пой Пой, пой, пой — и подохни, лира!

Хиханьки да хаханьки – Наши крылья махоньки Вышла, закручинилась Вся моя родня Хаханьки да хиханьки Сереньки да тихоньки Пусть вам будет сыто-пьяно Только без меня…

У Дядюшки Томпсона два крыла Но Дядюшка Томпсон не птица И ежели мы встретим его в пути Должно быть, придется напиться В руках у него огнедышащий змей А рядом пасутся коровы И ежели мы не умрем прямо вот сейчас То выпьем и будем здоровы О благороднорождённый До сегодняшнего дня Божества Пяти Родов появлялись перед тобой одно за другим И ты был наставляем о встрече с Реальностью Но под влиянием дурных пристрастий испугался и устрашился их и до сих пор находишься здесь

В еще не открытой земле На которой пока лежит снег Мимо горных ручьев, мимо стоячих камней Мимо черных деревьев Трепещущих в ожиданьи весны Мимо магнитных полей, морочащих нас Мимо золотых мертвецов Пришедших узнав, что мы спим Мимо начинаний вознесшихся мощно, но без имени Вот идет мальчик И он просто влюблен И что мне делать с ним? Принцип женщины наблюдает за ним, полузакрыв глаза Принцип справедливости уже подвел ему счет И все знают, что он упадет И заключают ставки — где и когда И они правы, они правы, они конечно правы Но только это еще не все Мимо ледяных статуй с глазами тех, кто знал меня Мимо сокрушенного сердца, у которого больше нет сил Мимо объяснения причин и мимо отпущения грехов Вот идет мальчик Он просто влюблен И что мне делать с ним? Мимо непокорных и нежных Мимо этой и той стороны стекла Мимо митьков и друидов Мимо тех, кто может не пить У меня есть только один голос И я хочу спеть все, что я должен спеть Только одно безоружное сердце И оно не может отказаться Не умеет отказаться любить Не может, не хочет Не умеет отказаться любить Сквозь можжевеловый ветер Сквозь пламя, чище которого нет В хрустальных сумерках Светом звезд и светом ветвей Задыхаясь от нежности К этому небу и к этой земле И мой сын говорит: Господи Приди и будь соловей Господи Приди и будь соловей Так начнем все с радости

Видел ли ты летающую тарелку Над домом своим, над крышей своей? Тарелка приносит в наш быт Забвенье душевных обид И темой для светских бесед мы обязаны ей Я очень люблю этот разряд посуды Они украшают квартиры моей экстерьер Смотри, как что-то летит В количестве больше пяти Над домом четыре, пробив световой барьер И если внезапно мой микрофон не пашет И пьяный басист играет немного не в такт Мне кажется, это она Намерений лучших полна Над нами висит, вступая в ментальный контакт Видел ли ты летающую тарелку Над крышей своей висящую, словно звезда? Мне кажется, это не зря Ведь если б тарелкой был я Я не стал бы летать Я не стал бы летать Я над местом таким не стал бы летать никогда Я над этим говном не стал бы летать никогда

Зеленая лампа и грязный стол И правила над столом Сторож Сергеев глядит в стакан И думает о былом Но вот приходят к нему друзья Прервав его мыслей ход И быстро вливают портвейна литр Сторожу прямо в рот Друзья пришли к нему неспроста Пройдя не одну версту Они желают видеть его На боевом посту И сторож Сергеев, презрев свой долг Ловит беседы нить И ставит стулья друзьям своим Поскольку им негде пить И он говорит с ними до утра Забыв обойти свой двор Он пьет, не глядя совсем на дверь Куда мог забраться вор Но ночь проходит, приходит день Как в мире заведено И сторож Сергеев упал под стол Допив до конца вино Зеленая лампа горит чуть-чуть И сменщик уж час как здесь А сторож Сергеев едва встает Синий с похмелья весь И он, трясясь, выходит за дверь Не зная еще куда Желает пива и лечь поспать Скромный герой труда

Есть одна дева небольшого роста Она не боится ни ретвита, ни репоста Она не видит смысла в пустой болтовне Те, кто не согласен, давно лежат на дне Напрасно ты боишься негра и араба Смотри в оба - рядом с тобой Бой-баба Один дауншифтер шел полем, шел лесом; Он зашел в кусты за каким-то интересом Он думал, что в кустах - курочка Ряба Он не был готов к тому, что там - Бой-баба Бой-баба сказала - один, два, три Посмотрим, что там у тебя внутри Будь здоров, дауншифтер! Один управленец отправился в баню В бане он обидел девочку Маню Он думал, что это сойдет ему с рук Но вот его тело нанизано на крюк; Ты можешь быть чиновником губернского масштаба Но нить твоей жизни держит в руках Бой-баба Бой-баба, Б-бой, Бой Баба; Ты уже совсем не girl, Бой-баба Многие считают, что они твои друзья Но никто из них не знает - когда грянет выстрел Из висящего на стенке ружья Ты думал - ты крутой, ты думал ты - в теме; Привет: ты просто приложение к системе Ты думал - баба- дура, а ты-молодец Но вот твое сердце превратилось в холодец Ты крадешься вдоль стены, изображая краба Твое место в жизни указала тебе Бой-баба Она лично знает Бэнкси и курс биткойна; Она идет по жизни легко и спокойно; Сцилла и Харибда у нее на поводке А Харви Вайнштейн нервно курит в холодке Мужчине могут доверить функцию прораба Но движением материи правит Бой-баба

Now that the summer is gone Snows on the ground I sought and I found I know what I found is true But the bitter gray sky Fades into silence Only the fire is left And some say its not enough To carry us through Days of apple bloom white Silver and steel Tales of webs Spun around a careless heart I dream of the snow-white seagulls Crying to show me the way But I will stay here with you And nothing will ever come To tear us apart Look into my eyes sister No harm will come to you Look into my eyes sister No harm will come to you

Скоро кончится век, как короток век; Ты, наверное, ждешь - или нет? Но сегодня был снег, и к тебе не пройдешь Не оставив следа; а зачем этот след? Там сегодня прием, там сегодня приют Но едва ли нас ждут в тех гостях; Вот кто-то прошел, и кто-то при нем Но они есть они, ты есть ты, я есть я Но в этом мире случайностей нет И не мне сожалеть о судьбе Он играет им всем, ты играешь ему Ну а кто здесь сыграет тебе? И я прошу об одном: если в доме твоем Будет шелк и парча, и слоновая кость Чтоб тогда ты забыл дом, в котором я жил; Ну какой из меня, к черту, гость? Ведь я напьюсь как свинья, я усну под столом; В этом обществе я нелюдим Я никогда не умел быть первым из всех Но я не терплю быть вторым Но в этом мире случайностей нет И не мне сожалеть о судьбе Он играет им всем, ты играешь ему Так позволь, я сыграю тебе

This city is on fire tonight Sweet forest fire silent and unseen The sleepers awaken Your eyes are open I know youre smiling at me Some people say youre not here anymore But your trees stand proud And laugh and let them pass So mischievous and holy And this is a question Ill never want to ask Theres a moon out there and she wants to be growing Theres a river down here and she wants to go back to the sea I am your child, mother Crying to be consoled I recognize you now Do you recognize me? Theres a part of me that wants to be silent Immersed in your movement Stung by your grace And here is your song, and Ill sing it Im coming home Ive never been away Theres a moon out there and she wants to be growing Theres a river down here and she wants to go back to the sea I am your child, mother Crying for you to console me Now that I know you Do you recognize me? Theres a moon out here and she wants to be growing Theres a river down here and she wants to go back to The sea I am your child, mother Crying to be consoled Now that I know you Recognize me!

Кто бы рассказал о странствии сердца Как оно горело на полпути к раю Как он пело, чтобы согреться Как танцевало по самому краю Куда бы мы ни шли – всё было мелко Куда бы ни пришли – всё никакое А потом руками раздвинули ветки И вышли поутру в поле А поутру в поле – крёстная сила Поутру в поле – Боже, как красиво! Боже, как красиво – моё сердце на воле Вот мы – поутру в поле Багровый и белый пришли в мои песни Мы здесь не ради парада Мы стоим вместе и падаем вместе И я буду петь тебе, если ты будешь рада Багровый и белый пришли в мои песни Мы здесь не ради парада Мы стоим вместе и падаем вместе И я буду петь тебе, если ты будешь рада Если ты будешь рада По пояс в траве босыми ногами Вот мы пришли – мы танцуем с богами Небо и земля – вот наша доля! Нам дали вольную поутру в поле Нам дали вольную поутру в поле Нам дали вольную поутру в поле

Я назван в честь цветов Йошивары Я был рождён в Валентинов день У меня приказ внутри моей кожи И я иду, как все, спотыкаясь об эту тень У меня есть дом, в котором мне тесно У меня есть рот, которым поет кто-то другой И когда я сплю, мое отраженье Ходит вместо меня с необрезанным сердцем И третьей хрустальной ногой Я был на дне, но вся вода вышла Я ушел в тень, я был совсем плохой Я просил пить, и мне дали чашу И прибили к кресту, но их гвозди были трухой И теперь я здесь, и я под током Семь тысяч вольт, товарищ, не тронь проводов Я отец и сын, мы с тобой одно и то же Я бы всё объяснил, но я не помню истинных слов Я назван в честь цветов Йошивары Я был рождён в Валентинов день Я загнан как зверь в тюрьму этой кожи Но я смеюсь, когда спотыкаюсь об эту тень

Он движется молча словно бы налегке Глядя на небо, исследуя след на песке Он знает, где минус, он хочет туда, где плюс Он не знает, что они назовут это блюз В двери звонят — мы делаем вид, что мы спим У всех есть дело — нет времени, чтобы заняться им А он пьет воду, он хочет запомнить вкус Когда-нибудь они назовут это блюз Наступает ночь, потом иногда наступает день Он пишет: Нет, я бессилен, когда я злюсь Начнем все с начала и сделаем песню светлей Право — какое забавное слово блюз

СодержаниеWho - Happy JackMary Hopkin - The Honeymoon SongTraffic - Berkshire PoppiesCrazy World Of Arthur Brown - Child Of My KingdomIncredible String Band - The Water SongRolling Stones - Back Street GirlJethro Tull - Reasons For WaitingHollies - Ye Olde Toffee ShoppeMove - Blackberry WayNew Vaudeville Band - I Was Lord Kitchener’s ValetSeekers - Georgy GirlИтак, Британия, вторая половина шестидесятых годов, золотой век музыки. У лидера группы Who Пита Тауншенда кто-то спросил: «Пит, что такое рок-н-ролл?» Пит, не задумываясь, ответил: «Отца уволили с работы, мать лежит в больнице со сломанной ногой, дочь выгнали из школы, брат входит в дом, у него на ушах наушники, и ему все равно. Вот это и есть рок-н-ролл». Тауншенд был, наверное, самым интеллигентным внятным мыслителем так называемой поп-культуры. Именно он придумал, как перенести теорию саморазрушающегося искусства в поп-музыку, после чего группа Who разбивала в неделю гитар настолько, что им было за это не заплатить полгода, и лет пять они жили в долг. Зато стали аристократами рока наряду с Битлз и Стоунз. А самое главное - Пит ухитрялся в простую, веселую, незамысловатую трехминутную песню вместить столько мудрости, сколько другие не могли вместить в стотомный трактат.Who - Happy JackА вот ещё одна история про Золушку. Одна юная девочка, красавица и скромница по имени Мэри из деревни в глубоком захолустье Уэльсе любила играть на гитаре и петь разные трогательные песни. И однажды её уговорили выступить на местном телевизионном шоу. Через несколько дней в коттедже, где она жила с папой и мамой, раздался звонок: «Мэри Хопкин? Вас беспокоит Пол Маккартни». Она чуть не упала. Так и делаются истории. Мэри приехала в Лондон. Полл Маккартни был так очарован её голосом, что, отложив работу с Битлз, подобрал для неё песни и лично продюсировал её альбом Postcard , к работе над которым привлек всех своих звездных друзей. Причём в отличие от русских так называемых продюсеров не делал ей нескромных предложений, от которых нельзя отказаться, но заставил её серьёзно поработать. Основной хит альбома - переработка русского романса «Дорогой длинною», спетого ещё Вертинским, - Мэри пришлось спеть на пяти главных европейских языках. Результат - одна из самых популярных песен всех времен и народов Those were the days и альбом Postcard по сложности и красоте, не уступающий тогдашнему творчеству Битлз, но спетый с переворачивающей сердце искренностью.Mary Hopkin - The Honeymoon SongНе все хорошее в Англии шло из Лондона. Одна из легенд английской сцены, пионеры британской психоделии и импровизации группа Traffic появились в Бирмингеме. Все они до этого играли в разных группах, всем надоели ограничения коммерческого формата, и, как известно, когда припирает, выход только один - уехать в деревню. Traffic сняли коттедж в уединенной сельской местности, чтобы без помех репетировать и писать новую музыку. Как бы не так! В коттедже водились привидения, да и магазин был неблизко. Зато частенько приезжали знаменитые гости - Клэптон, Тауншенд. Да и от местных красавиц-поселянок не было отбою. Несмотря на это, за четыре месяца Traffic написали и отрепетировали там новый альбом «Мистер Фэнтези», и дорога к звездам была открыта. .Traffic - Berkshire PoppiesЛорд психоделии. Трансгалактический можжевельник. Председатель адского пламени. Междометие землетрясений. Когда Артур Браун пел, дилетанты от лингвистики молчали, а статуи мудрецов сотрясались в рыданиях. От смотрителя общественного туалета до профессора философии и обратно - вот его творческая карьера. А потом он основал группу «Безумный мир Артура Брауна», вышел на сцену клуба «UFO», и лондонские искусствоведы притихли. Длинные волосы, борода, белые развевающиеся одежды, танцы дервиша, а на голове шлем, извергающий языки пламени. Для соблюдения мира реальности нужно заметить, что горючая жидкость из шлема часто проливалась на самого певца, да и горелка не всегда работала, но он не обращал внимания. Искусство для Артура было на первом месте. Даже Битлз он считал галимой попсой и только после песни Strawberry fields начал относиться к ним с уважением, признав в них, наконец, собратьев по революции сознания.Crazy World Of Arthur Brown - Child Of My KingdomДалее. От причудливого к ещё более причудливому. От Артура Брауна к Incredible string band - невероятной струнной группе. Вообще-то это были два человека - Робин Уильямсон и Майк Хирон. Оба из Шотландии. Между собой они играли более чем на тридцати инструментах, оба писали песни, оба пели. Страннее зрелища, чем концерт Incredible string band вряд ли можно было придумать. Одеты они были всегда более чем причудливо, больше напоминая средневековых цыган, чем лидеров британского подполья, кем они, кстати говоря, несмотря на крайнюю странность, являлись в полный рост вместе с Битлз и Донованом. Так вот о концертах: даже если они появлялись на сцене вдвоём, вскоре к ним присоединялись знакомые девушки, играющие на басу, а потом и вовсе они начинали приглашать всех из зала принять участие. На сцене устраивался полный хаос, а потом из этого хаоса начинала постепенно возникать музыка, ни на что не похожая. Лучше всех про них сказал великий Роберт Плант: «Кто в юности не мечтал петь так, как Робин Уильямсон, тот ничего не знает о музыке».Incredible String Band - The Water SongСтрасть к эксперименту в те годы заразила все живое. И даже оплот грязного блюза, хулиганы Rolling Stones пустились во все тяжкие. Благо под рукой всегда был блаженный от гомеопатии Брайан Джонс, с легкостью игравший на любом инструменте, который попадался ему под руки. Марима так марима , флейта так флейта, аккордеон так аккордеон. Так Стоунз и записали одну из своих самых странных пластинок Between the Buttons . Происходило это кстати на фоне полного угара: в тот год только ленивый мент не врывался к ним в квартиру в поисках наркотиков. Но группа не сдавалась, а элегантно потраченный Кит Ричардс говорил на суде: «А мы видали в гробу вашу мелочную старческую мораль». Но свидетельством их гения было то, что на Between the Buttons Стоунз записали несколько самых красивых и нежных своих песен. Надо сказать, правда, что песню, которую я хочу поставить, особо нежной не назовешь. Безупречно красивая музыка несет текст с такой же безупречно красивой издевкой, которую с тех пор так никто и не сумел переплюнуть. Шапки долой перед Rolling Stones.Rolling Stones - Back Street GirlКогда Rolling Stones снимали свой телевизионный спешл Rock’n’roll Circus , первой группой в программке значилась группа Jethro Tull. На сцену вышли четыре веселых бомжа, показавшие такой класс, что все ахнули. Ян Андерсон вообще-то первый человек в мире, сделавший флейту главным инструментом хард-роковой группы. Гений, шут, менестрель. Ядовитый, как змея. Работоспособный, прижимистый, как бульдозер. Ян играл на своей флейте, стоя на одной ноге, в дранном длинном клетчатом пальто, определённо найденном на помойке. Остальные тоже ему не уступали. Музыка была и до сих пор остаётся ни на что не похожей. Конечно, я пристрастен, но с чистой совестью скажу, что в анналах музыки ХХ-го века вряд ли найдётся что-нибудь сравнимое с Jethro Tull по страсти и красоте. А это было только самое начало.Jethro Tull - Reasons For WaitingДальше группа Hollies. А вот про группу Hollies сказать в общем-то и нечего. Работящие ребята. Замечательно пели. Не вылезали из чартов. Интересно стало, когда один из них - Грэм Нэш - уговорил их пуститься в эксперименты. И они, не теряя впрочем своей популярности, записали три довольно странных альбома Butterfly, Evolution, For Certain Because. После этого благоразумие снова взяло верх, Hollies опять стали не особо примечательной группой, а бунтарь Нэш сел на корабль и уплыл за океан, где его ждала солнечная Калифорния, и брат по духу, такой же бунтарь Дэйв Кросби, только что ушедший из группы Birds. Они спелись и в итоге получилась группа Crosby, Stills, Nash. Как-то вышло так, что «Аквариум» уже давно пребывает с ними в дружеских отношениях, и однажды я спросил Грэма про те времена. И он сказал: «Знаешь, отличные были времена, мы были совсем юные, но я совсем ничего не помню об этих годах» А мне нравится.Hollies - Ye Olde Toffee ShoppeКогда критики писали о группе Move, речь обычно шла о том, как музыканты выстраивают на сцене декорации из телевизоров, подержанных автомобилей, и всё это разбивается, к вящему удовольствию публики. Однако это была внешняя сторона, мотором и фундаментом в Move был абсолютно дикий человек по имени Рой Вуд. Если ему хотелось саксофонов, то сразу десять или двадцать. Если виолончелей - то культурные ребята, которые приходили в студию и за 15 фунтов всё играли, ему были не нужны. Он брал виолончель сам и коряво, но со страстью играл. Если аранжировки - то подавай ему симфонию. Поэтому он недолго терпел радиоформат Move, и вскоре, забросив тинейджерские песни, ушёл с Джеффом Линном основывать Electric Light Orchestra. Но до этого успел изваять последний готический шедевр, немедленно занявший первое место на британском радио.Move - Blackberry WayВсем людям свойственно искать счастье. Когда они не могут найти его вокруг себя, ведь заглянуть внутрь, чтобы найти его, обычно никому в голову не приходит, они переносят это счастье в некий золотой век и начинают греться в его отраженных лучах. Неудивительно, что для британцев ближайшим таким золотым веком, были предвоенные годы с характёрным джазовым звуком. И однажды Джоув Стивенс - человек, открывший нам Донована, - решил, что современная музыка стала слишком сложной. И его потянуло в беззаботные тридцатые годы. Он сел, написал несколько отличных песен в старинном стиле, собрал друзей, нашёл певца, называвшего себя Тристрам, седьмой граф Криклвуд , и назвал все это New Vaudeville Band - группа нового водевиля. Нужно сказать, что все эти песни были безумно смешные. Например, песня I Was Lord Kitchener’s Valet. В те годы в Лондоне был магазин, который торговал подержанной одеждой в стиле девятнадцатого века, и он назывался I Was Lord Kitchener’s Valet. Эта песня рассказывает историю этого магазина: про то, как верный слуга лорда Киченера получил от него в наследство нижнее белье и всякое другое, и начал им торговать, разбогател и стал богатым человеком. Что было хорошо в тридцатые, то хорошо и в шестидесятые, да и до сих пор неплохо.New Vaudeville Band - I Was Lord Kitchener’s ValetА вообще - будет нормальная передача, можно будет много чего рассказать про австралийскую группу Seekers. Но хочется сказать совсем о другом. Да, шестидесятые в Англии вобрали в себя все, что происходило тогда в мире, и отразили все это в своей штормовой чайной чашке. Но когда все это происходило, у каждого было ощущение, что мир меняется в лучшую сторону. Каждый знал: мы победили. Новый золотой век настал. Ох, не зря гениальный писатель Майкл Муркок называл Битлз певцами Эдема. Пройдут годы, и эта эпоха отойдет в историю, пожилые джентльмены будут вспоминать молодость за стаканом виски, а золотой век, неуловимый, как солнечный зайчик, так и кочует по вселенной. Дай Бог, посветит и нам.Seekers - Georgy GirlНу как, вы счастливы? Ну и я тоже. На следующей неделе мы продолжим, но совсем не тем, что вы думаете, потому что наступило лето и пора послушать что-то новое, из того, что происходит сегодня. Итак, до следующей недели.

Ветер, туман и снег Мы - одни в этом доме Не бойся стука в окно - это ко мне Это северный ветер Мы у него в ладонях Но северный ветер - мой друг Он хранит то, что скрыто Он сделает так Что небо будет свободным от туч Там, где взойдет звезда Аделаида Я помню движения губ Прикосновенья руками Я слышал, что время стирает все Ты слышишь стук сердца - Это коса нашла на камень И нет ни печали, ни зла Ни горечи, ни обиды Есть только северный ветер И он разбудит меня

Он приходит, когда к этому никто не готов Старомодно учтив, как в фильмах тридцатых годов Искать его бессмысленно, как иголку в стогу У нас с ним есть одно неоконченное дело на восточном берегу Он улыбается, когда при нем говорят: мы Как и я, он принадлежит к детям северной тьмы Но он меньше всего похож на лист на ветру Он говорит: Ложась спать, никогда не знаешь Где обнаружишь себя поутру Чтобы узнать вкус воды, нужно начать пить Но ты привык к лабиринту, забыл зачем тебе нить Ты выходишь к воротам чтобы принять угловой И Вавилон играет в футбол твоей головой Вавилон играет в футбол твоей головой Рассказывают, что у него не одна жизнь, а три Говорят, что он совершенно пустой внутри Никто не видел, чтобы он отвечал ударом на удар Он сильно изменился с тех пор, как повернулся и ушел под радар А ты записан в GPS, теперь беги — не беги Чёрные птицы будут сужать над тобой круги По радио будут петь, что любовь — кольцо Огонь печей Вавилона опаляет твое лицо Огонь печей Вавилона опаляет твое лицо Многие надеются, что он отошел от дел Что он продался, спился и оскудел Что он сгорел или провалился под лёд Но неправильные пчёлы продолжают Делать свой неправильный мёд А значит остается только чистая вода И скрепляющие тебя провода Остается то, на чём машина даёт сбой И Вавилон Вавилон Вавилон не властен над тобой Вавилон не властен над тобой Вавилон не властен над тобой Вавилон никогда не был властен над тобой Yeah! Вавилон! Вавилон! Вавилон! Yeah! Вавилон! Вавилон! Вавилон! Yeah! Вавилон! Вавилон! Вавилон! Yeah! Вавилон никогда не был властен над тобой Yeah! Никогда не был властен Никогда не был властен Вавилон никогда не был властен над тобой Никогда не был властен Никогда не был властен Вавилон никогда не был властен над тобой Yeah!

Каменная, как мотылек Сделанная из порошка У меня была обида на жизнь Со временем она прошла Спасибо милосердным богам! Но, если бы я знал, как найти тебя, я бы Рухнул к твоим ногам Живём в грязно-серой стране Где главная политика — лечь Мне не хватает цветов Мне хочется что-то поджечь Смешали дизель и баблгам Но, если бы я знал, как найти тебя, я бы Рухнул к твоим ногам Пронзительный, как Тир на Ног Бородат и душевно хвостат Затерянный в степях свармандал Бешеный, как аэростат Я буду вам подмогой в пути Буду алеть, как восток Положите меня между двух Контактов, чтобы в сердце шел ток Зарывший в землю ветер В итоге пожнет ураган Но, если бы я знал, как найти тебя, я бы Рухнул к твоим ногам

Смотри, кто движется навстречу, идет как во сне: Колибри в зоопарке, орхидея в дерьме Черные алмазы и птичьи меха Она умеет так немного, но в этом дока Она так умна, она так тонка Она читала все, что нужно, это наверняка Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка Береги свой хой Ее квартира в самом центре, окнами в сад Она выходит каждый вечер, чтобы радовать взгляд Котята на цепочках, мужья на крючках Она прекрасный стрелок, за сто шагов в пах Но она так умна, она так тонка Она читала все, что нужно, это наверняка Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка Береги свой хой

Кошка моря, кошка ветра Мои соседи по этой ветке Крепкой ветке древнего дуба И мы заметны лишь друг для друга Сидим Море качает, ветер носит А что то значит — никто не спросит Никто не спросит, а очень жалко А то бы в стужу стало жарко Ясно, жарко, невесомо Но здесь пределы любого слова Молчи Так мы сидим здесь, напившись чаю Пойду-ка, встану, тебя встречая Ну где ж ты ходишь? Где летаешь? Стужей завоешь, снегом растаешь Ну сколько ж можно играться в цацки? У нас есть дело – дело по-царски Весне на радость, беде на горе С кошкой ветра, кошкой моря И со мной

Она боится огня, ты боишься стен Тени в углах, вино на столе Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал? Мы знаем новый танец, но у нас нет ног Мы шли на новый фильм, кто-то выключил ток Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя Того ли ты ждал, того ли ты ждал? Я не знал, что это моя вина Я просто хотел быть любим Я просто хотел быть любим Она плачет по утрам, ты не можешь помочь За каждым новым днем — новая ночь Прекрасный дилетант На пути в гастроном — Того ли ты ждал, того ли ты ждал? Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал Того ли ты ждал

Не коси меня косой Не втыкай в ладонь гвоздь Настоем цикуты ты меня не глуши Ты — мой светлый разум Я те — черная кость Так сбегай в честь пропоя Нашей чистой души Сколько я ни крал — а все руки пусты Сколько я ни пил — все вина как с куста Хошь ты голосуй, хошь иди в буддисты А проснешься поутру — всяк вокруг пустота Не пили меня пилой, не тычь бревном в глаз Бревен здесь хватит на порядочный дом А душа — святая, она клала на нас Так что пей — не ерзай, мы с тобою вдвоем Я бы и хотел, да все как след на песке Хошь — пой в опере, хошь брей топором — А все равно Владимир гонит стадо к реке А стаду все одно, его съели с говном

Палёное виски и толчёный мел Кто смел тот и съел Кто съел тот и сыт Совсем чуть-чуть и он уже спит Он спит, ему снится покой Ты погоди, ты не трогай его рукой Не трогай рукой, чтобы он не вставал Пародаксальный, как коленчатый вал Палёное виски и толчёный мел Зачем ты так побледнел? Скажи, зачем ты глядишь сквозь кусты? И клянись Христом Богом, что ты это ты Зачем этот якорь у тебя во рту? Зачем дыра в твоём левом борту? И долго ли нам ходить здесь с трубой Пока нас не вынесет на берег прибой А на берегу ждёт родник с водой Какой ты стал молодой Сквозь твои пальцы летят облака И в твоих волосах заблудилась река Значит, это было совсем неспроста И наша природа нежна и пуста И млечный путь шумит как шумел Как палёное виски и толчёный мел

Комиссар, я знаю, ты слышишь меня Сделай вид, что не понял Что я обращаюсь к тебе — Ни к чему давать повод к войне Но ты знаешь, как они любят стрелять И повиноваться трубе Но ты сделал нивидимый шаг Ты уже под защитой И мы говорим в тишине Комиссар, я пришел подтвердить — Все, что было пропето Исполнялось без помощи слов И мы гадали, какой в этом знак Комиссар, просто нам изначально дан выбор — История или любовь И ее тело поет под твоими руками И нет больше страха И вы вечны, пока это так Нас учили, что все это сказки Нас учили, что все это бред Но, комиссар Это небо уже начинает светиться Посмотри ей в глаза — Ты увидишь, как в них отражается свет

О лебеде исчезнувшем О лебеде ушедшем во тьму я молюсь Святые заступитесь за нас О деревьях, что спят О ветре, что не сможет прикоснуться их сна Святые заступитесь за нас Перед Господом нет оправданий Ты сам оправданье Без хлеба в руках, без единой звезды Бесконечно влюблен О лебеде исчезнувшем О лебеде ушедшем во тьму я молюсь Святые заступитесь за нас

Хорошо бы золотых лошадей за копыта цапать

Как большой друг людей, я гляжу на тебя непрестанно Как сапер-подрывник, чую сердцем тугую струну — А в чертогах судьбы удивительный мастер Лукьянов Городит мне хором с окном на твою сторону Если б я был матрос, я б уплыл по тебе, как по морю В чужеземном порту пропивать башмаки в кабаке Но народы кричат, и никто не поможет их горю — Если только что ты, с утешительной ветвью в руке Жили впотьмах, ждали ответа Кто там внизу — а это лишь стекло Счастье мое, ты одна и другой такой нету Жили мы бедно — хватит; станем жить светло В журавлиных часах зажигается надпись: «К отлету» От крыла до крыла рвать наверху тишину Только кто — не скажу — начинает другую работу Превращается в свет из окна на твою сторону В вечерний свет из окна на твою сторону

Если я уйду Кто сможет меня найти? Если я уйду Кто сможет меня найти? Но, если я останусь здесь, кто сможет меня спасти? Я давно не здесь Ты прекрасна, но ты ни при чём Я давно не здесь Прекрасна, но ты ни при чём Луна в моих зрачках, ворон за моим плечом Окно выходит вверх Но сумрак кружит мой дом Окно выходит вверх Но сумрак кружит мой дом Утро ещё далеко — ничего, мы подождём Если я уйду Кто сможет меня найти? Если я уйду Кто сможет меня найти? Но, если я останусь здесь Если я останусь здесь Кто сможет меня спасти?

Святой князь Герман Сейчас румян, а ранее как мел Герман был сломан Но божьим промыслом опять цел И всякая божия тварь Поет ему и радует взгляд Святой Герман Кто-то сказал Welcome А он ответил The pleasure is mine, please Герман был свинчен Посажен в бочку и взят далеко вниз А ветер смеялся с небес И хор из заоблачных сфер пел: Ах, сэр Герман Потом он вернулся, но странно Ему с Небес на голову лил свет Как будто босой в тундре Как будто с иконой, которой еще нет Он шел по жизни, как скирд ламан скин Лам скин будрах ламетан И все пели: Святой Герман! Святой Герман пришел к Святому Петру Сели в сторожку и начали пить смесь Отсюда прямой путь в святцы Но как ни странно, Герман опять здесь Утешенье коням в пальто Причина всем диким цветам петь: А наш Герман был там Святой князь Герман Сейчас румян, а ранее как мел Хром, глух и сломан Но божьим промыслом опять цел И всякая божия тварь Поет ему и радует взгляд Святой Герман

Мне снился генерал Скобелев Только что попавший в тюрьму Мне снилось, что он говорил с водой И вода отвечала ему Деревья слушали их Вокруг была пустота Была видна только тень от круга И в ней была тень креста Дело было на острове женщин Из земли поднимались цветы Вокруг них было Белое море В море громоздились льды Женщины стояли вокруг него Тонкие, как тополя Над их ветвями поднималась Луна И под ногами молчала земля Генерал оглянулся вокруг и сказал: Прекратите ваш смех Дайте мне веревку и мыло И мы сошьем платья для всех Немного бересты на шапки Обувь из десяти тысяч трав Потом подкинем рябины в очаг И мы увидим, кто из нас прав Никто не сказал ни слова Выводы были ясны Поодаль кругом стояли все те Чьи взгляды были честны Их лица были рябы От сознанья своей правоты Их пальцы плясали балет на курках И души их были пусты Какой-то случайный прохожий Сказал: Мы все здесь, вроде, свои Пути Господни не отмечены в картах На них не бывает ГАИ Можно верить обществу Можно верить судьбе Но если ты хочешь узнать Закон То ты узнаешь его в себе Конвой беспокойно задвигался Но пришедший был невидим для них А генерал продолжал чинить валенки Лицо его скривилось на крик Он сказал: В такие времена, как наши Нет места ненаучной любви, — И руки его были до локтей в землянике А может быть — по локоть в крови Между тем, кто-то рядом бил мух Попал ему ложкой в лоб Собравшиеся скинулись Собрали на приличный гроб Священник отпел его Судья прочитал приговор И справа от гроба стоял председатель А слева от гроба был вор Этот случай был отмечен в анналах Но мало кто писал о нем Тот, кто писал, вспоминал об общественном Чаще вспоминал о своем А деревья продолжают слушать Гудит комариная гнусь И женщины ждут продолженья беседы А я жду, пока я проснусь

I hear that voice again I hear that voice again Seems so simple now Now that the sky is clear Maybe the road was tough But at last were here Ive nothing to hide from you Nothing to explain Just this vision of broken wing And the raven cries in pain I hear that voice again I hear that voice again If darkness surrounds you Ill be the fire To guard your sleep If theres nothing to stand on I will lay myself beneath your feet I will show the world to you And this world will have no stain Just hold me now Hold me close Dont let me go But close your eyes And look away I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again I hear that voice again

Ты неизбежна, словно риф в реке Ты повергаешь всех во прах Вожжа небес в твоей руке Власть пустоты — в губах И, раз увидевший тебя, уж не поднимется с колен Ты утонченна, словно Пруст, и грациозна, как олень Но будет день — и ты забудешь, что значит «трах» Я не хотел бы быть тобой в тот день Люблю смотреть, как ты вершишь свой суд Верхом на цинковом ведре Твои враги бегут Ты Бонапарт в своем дворе Возможно, ты их просветишь, укажешь им — где ночь, где день Возможно, ты их пощадишь, когда казнить их будет лень Но будет день — и нищий с паперти протянет тебе пятак Я не хотел бы быть тобой в тот день Слепые снайперы поют твой гимн Пока ты спишь под их столом Нечеловечески проста Твоя звезда Шалом Твои орлы всегда зорки, пока едят с твоей руки Твои колодцы глубоки Карманы широки Но будет день — и дети спросят тебя: «Что значит слово «дом»? Я не хотел бы быть тобой в тот день

Я шел в красной шапке, я шел петь песни Шел петь песни и что-то делать после Я подходил к дому, увидел волчий след И я решил, что, наверное, у нас гости Много бабушек, и на каждой галстук Простите, бабушки, зачем вам такие уши Ах, бабушки, зачем вам такие зубы Спасибо бабушки за то, что вы пришли слушать Здравствуй, бабушка, твой прицел верен Здравствуй, бабушка, твой взгляд гасит пламя Здравствуй бабушка, ты всегда у двери Но кто сказал тебе, что ты вправе править нами Наша жизнь проста, но в ней есть что-то Непонятное, как голова на блюде Почему игра всегда в одни ворота И почему в поле так много судей Ты лучше спой для нас, а мы тебе спляшем Пиши, милая, а мы почитаем Скажите, бабушки, всем подружкам вашим Что мы ночей не спим и все о них мечтаем Ах, бабушка, твой прицел верен Ах, бабушка, твой взгляд гасит пламя Ах, бабушка, ты всегда у двери Но кто сказал тебе, что ты вправе править нами Мы соберем денег, мы купим белой ткани Сошьем платочков, каких кто пожелает Простите, бабушки, но скоро придет охотник Не ровен час он вас не признает Простите, милые, но вы им надоели Найдите лучше место и займитесь делом И мы утрем слезу и мы вздохнем тихо И мы помашем вслед платочком нашим белым Прощайте, бабушки, ваш прицел был верен Прощайте, бабушки, ваш взгляд гасил пламя Прощайте, бабушки, были вы у двери Но кто сказал вам, что вы вправе править нами Стая бабушек летит в ночном небе Летите, милые, летите Стая бабушек летит в ночном небе Летите, милые, летите Стая бабушек летит в ночном небе Летите, милые

Я вижу тучи — а может быть, я вижу дым Пока было солнце, я думал, что пел, я думал, что жил Но разве это настолько важно — что ты хочешь еще? Ведь никто из нас не выйдет отсюда живым Когда гроза, мне легче дышать — это факт Не бойся грома, он всегда попадает в такт Цветы, что я подарил тебе, будут стоять до утра Но никто из нас не выйдет отсюда живым Любой дом непрочен, если в небе сталь Я хотел бы успеть допеть, но если нет, то не жаль Я строил так много стен, я столько хотел сберечь Но никто из нас не выйдет отсюда живым Никто из нас не выйдет отсюда живым

Снился мне путь на Север Снилась мне гладь да тишь И словно б открылось небо Словно бы Ты глядишь Ангелы все в сияньи И с ними в одном строю Рядом с Тобой одна - Та, которую я люблю И я говорю - Послушай Чего б Ты хотел, ответь - Тело мое и душу Жизнь мою и смерть Все, что еще не спето Место в твоем раю: Только отдай мне ту Которую я люблю В сердце немного света Лампочка в тридцать ватт Перегорит и эта - За новой спускаться в ад А я все пляшу, не глядя На ледяном краю И держит меня одна Та, которую я люблю Что впереди - не знаю Но знаю судьбу свою - Вот она ждет, одна Та, которую я люблю

Он подходит к дверям, он идет, ничего не ища Его чело светло, но ключ дрожит в кармане плаща Какая странная тень слева из-за спины Зловещий шум лифта, новая фаза войны Жизнь проста, когда ждешь выстрелов с той стороны Он ходячая битва, он каждый день выжжен дотла Вороны вьют венки, псы лают из-за угла Малейшая оплошность — и не дожить до весны Отсюда величие в каждом движеньи струны Он спит в носках, он ждет выстрелов с той стороны Любой трамвай — гильотина, каждый третий целится вслед Риск растет с количеством прожитых лет Лиловый и белый — символы слишком ясны Не стой под грузом, иначе войдешь в его сны Мы двинемся дальше Танцуя под музыку выстрелов с той стороны Неужели ты не слышишь музыки выстрелов с той стороны?

Когда попал впервые Беринг В северо-западный проход Он вышел на пустынный берег А мимо ехал пароход Там Бонапарт работал коком Но не готовил он еды - Лишь озирал свирепым оком Сплошную гладь пустой воды Так мчался дико между скал он И резал воду, как кинжал Увы, не счастия искал он И не от счастия бежал

В Багдаде сегодня жара А я хотел бы доказать теорему об округлости шара Но Шар сегодня борзой Он ужален в сердце козой Он забыл про матер Он забыл про фатер Он желает встать На челябинский фарватер А сам живет в трансформаторной будке И из головы у него растут незабудки Он пытается вынуть из сердца жало Тут входят белые волосы и убежала Как нам дожить до весенней поры Когда каждый норовит метать топоры? Я уже не различаю Алфавитные знаки Я болен, как Конфуций Танцующий сиртаки Так он прокричал В форме буквы SOS В это время пожарные Включают насос И больше не слышно Ни единого слова Отныне я буду ходить, как корова На пуантах по горло в снегу На шотландском высокогорном лугу И больше ни слова про все эти звуки Да пощадит Господь разум всех Играющих на тарабуке!

Они шли так долго Что уже не знали, куда И в его ладонях был лед А в ее ладонях — вода И если бы он не смеялся Она бы решила, что он немой Но он сказал ей: Как будет славно Когда мы вернемся домой Сестра моя, ты альтруист Ты не щадишь свечей И ты хочешь узнать мой язык Но он мой и больше ничей А нам уже нужно так мало слов И зима почти за спиной И знаешь, сестра, как будет славно Когда мы вернемся домой! Я летел на серебряных крыльях — О, я был большой эстет! И с той стороны стекла Я искал то, чего с этой нет И тело мое просило любви И стало моей тюрьмой Все остается точно так же Но только я знаю, что я Возвращаюсь домой

СодержаниеBeatles - I’m Only SleepingDonovan - Mellow YellowKinks - Waterloo SunsetShirley & Dolly Collins - RambleawayT. Rex - Diamond MeadowsJimi Hendrix Experience - Are You ExperiencedEric Burdon & The Animals - Orange & Red BeamsFamily - Drowned In WinePeter & Gordon - Lady GodivaДревние говорили, что музыка создаёт пространство, в котором обитают наши души. В трактате «Весны и осени господина Люя», написанном в четвёртом веке до нашей эры, сказано приблизительно так: В царстве У была принята музыка в стиле Юй, и царство процветало сотни лет, в царстве же Чу начали слушать музыку Лю Чжоу, и царство мгновенно пришло в упадок. Я хочу рассказать о той музыке, которой питается моя душа, о разной музыке, которая меняла мир и продолжает менять его и по сей день. Я совсем не буду говорить о том, что и без того у всех на слуху. Моё дело рассказать вам о скрытых сокровищах. Золотой век музыки. 1966-й год. Не так давно развалилась Британская империя, настолько большая, что над ней никогда не заходило солнце, чиновники, солдаты вернулись домой, помимо своей воли пропитанные экзотикой Индии и Полинезии, и что-то новое зашевелилось в глубине солидного британского духа. Тибетские ламы, предвидевшие скорое вторжение Китая, согласно умирали, чтобы переродиться в иных, незнакомых и далёких местах и принести с собой в западный мир незнакомую Европе мудрость. Америка, как всегда, увязла по уши в трясине очередной вьетнамской войны, а Битлз выпускают свою лучшую пластинку «Револьвер».Beatles - I’m Only SleepingВ 65-м году в свет выходит первый альбом совсем юного шотландца Донована Филиппа Лейча или просто Донована. С двенадцати лет он скитался по Европе со своим другом цыганом Дэйвом и гитарой. Постепенно начал писать песни , и скоро о нем заговорили как об английском Бобе Дилане. Сам же Дилан, правда, отозвался о нем весьма уничижительно. Однако Донована ждало совсем другое будущее. «Я больше не хочу петь о том, что ненавижу, - сказал он, - я буду петь только о том, что люблю» И в песнях появились флейты, клавесины, цирковые оркестры и едкие кислотные электрические гитары. Для смеха надо отметить, что идея создания группы «Led Zeppelin» появилась у Пейджа с Джоном Полом Джонсом, когда они вместе аккомпанировали Доновану на одной из его записей. За год он заработал три золотые пластинки, а в 67-м году его имя во всем мире упоминалось в одном ряду с Битлз, с которыми он кстати был связан тесной дружбой, и даже ездил вместе в Индию учиться медитации у самого Махариши Махиш Йога.Donovan - Mellow YellowОднажды Фрэнк Синатра сказал: «Рок-н-ролл - это фальшивка, а пишут, поют и играют её по большей части отвратительные кретины». Вероятно, он съел что-то не то. Рок-н-ролл играли вообще-то очень разные люди. Среди них были люди умные, приличные, хорошо образованные, правда, обычно про это не принято было распространяться. Группе Kinks скрывать было нечего. От природы едкий на язык Рэй Дэвис, в отличие от многих своих коллег, никогда не писал проходных розовых текстов о любви. Его песни были, как у Диккенса, населены провинциальными старыми девами, рок-звездами, которые бегают от налогового инспектора, и странными, абсурдными лондонскими персонажами. Не рокер прямо, а художник-передвижник. Каждая песня - жанровая миниатюра из жизни ужасно маленьких людей. При этом именно Kinks формально считаются изобретателями хард-рока. Именно их песня You really got me положила начало искромётному искусству играния риффов. Иногда же на Рэя спускалась благодать, и он создавал бессмертные и красивейшие песни.Kinks - Waterloo SunsetА тем временем в сонном захолустье графства Ланкашир жили-были сестры Коллинз - Ширли и Долли. Младшая пела, старшая ткала и играла на старинном духовом органе, который стоял у них в доме ну никак не меньше двух веков. А младшая иногда ездила в Лондон, где тоже пела, и постепенно познакомилась с молодыми музыкантами, которые устали играть рок-н-ролл и начали осваивать средневековые инструменты. Как-то они подружились и вместе записали альбом Anthems of Eden . Это было началом возрождения британской народной музыки, многолетней певческой карьеры Долли Коллинз, а также группы Albion country band, существующей по сей день. Старшая сестра Ширли приехала к ним в Лондон, немножко поиграла на органе, потом устала от городского шума и вернулась к себе в деревню прясть и играть на органе.Shirley & Dolly Collins - RambleawayСкажите на милость, что делать модному и чертовски симпатичному парню чуть выше полутора метров ростом и четырнадцати лет отроду, если он живет в какой-то чертовской глуши, а в голове у него Толкиен смешался с ранними хитами Эдди Кокрейна? Естественно, бросать школу к чертовой матери и ехать в Лондон покорять мир. Марк Болан так и поступил. И вскоре он уже прохаживался по Кингз Роуд - самому на тот день модному месту во вселенной - вызывая нездешний восторг и зависть местных денди. А после каждой бессонной клубной ночи возвращался в снятую напрокат десятиметровую комнату и писал песни. А песни звучали так, как будто их поют проникшие к нам из другого мира эльфы. Потом, как рассказывают, он поехал во Францию и год всерьёз учился магии у одного лесного отшельника. Вернулся в Лондон и основал с другом по имени Стив Перегрин Тук группу Tyrannosaurus Rex. Вскоре они уже были мегазвездами.T. Rex - Diamond MeadowsВообще-то 67-й год был годом очень насыщенным самыми разнообразными событиями. Франция, например, отказалась иметь войска НАТО на своей территории, и Америке пришлось начать вывод войск. Председатель Совета министров СССР Косыгин встретился с премьер-министром Великобритании Уилсоном, и Уилсон предсказал скорое решение вьетнамского конфликта. А группу Rolling Stones, в отличие от них, всерьёз, долго и по-настоящему трясут менты, все время то находят у них наркотики, то не находят, в общем, все время таскают их в суд. А культура во всем мире кипит, как чайник: Энди Уорхолл, Рене Магритт, Антонин Арто, театр абсурда. Господи, чего там только не было! Помимо всего вышесказанного выходит новая пластинка Джимми Хендрикса «Are You Experienced?». Поначалу Джеймс Маршал Хендрикс был десантником-парашютистом, потом играл на гитаре, потом стал играть на гитаре у Литтла Ричарда, а Литтл Ричард, как он сам признавался, изобрёл рок-н-ролл. Потом Литтл Ричард уволил его за слишком вольное поведение на сцене. А потом одна знакомая девушка заставила Джеймса Маршала сменить имя на Джимми. А другая рекомендовала махнуть рукой на расово отсталую Америку и ехать в Лондон. Так он и сделал. И то, что он проделывал в Лондоне с гитарой, с первого вечера пребывания там заставило Лондон быстро рухнуть к его ногам. Вся рок-аристократия прилежно посещала его концерты и мотала на ус. После выхода же первого альбома у ног Джимми оказался целый мир.Jimi Hendrix Experience - Are You ExperiencedВ середине 60-х годов Эрика Бертона в жизни очень многое не устраивало. Парень вышел из самых низов, к девятнадцати годам поработал и шахтёром и рабочим на верфи, а потом заработал и славу и деньги как певец группы Animals и начал ощущать то, что некоторые психологи именуют внутреннее беспокойство. После того как хорошие, но довольно коммерческие ритм-энд-блюзовские Animals распались, Эрик перебрался в Калифорнию и пустился в разного рода эксперименты, в том числе и с собственным сознанием. И пять альбомов Эрика Бертона с 67-го по 69-й год не похожи ни на что, что он делал и раньше и позже. Альбомы Eric is here, Winds of Change и другие полны шатания, музыкального разброда. Иногда нелепо, а иногда гениально.Eric Burdon & The Animals - Orange & Red BeamsИдем дальше. Группа Family - черная овца в разноцветном стаде британской музыки. Анархисты. От вопля их певца Роджера Чэпмена птицы замертво падали в обморок, а его коллеги по группе играли на массе нетрадиционных, не привычных для рока инструментов, например, на виброфоне. Family были костяком британского подполья, завсегдатаями всех фестивалей , и, несмотря на это, слава, доставшаяся в избытке множеству их коллег, всегда обходила их стороной. Америку, например, они так напугали своим бардаком на сцене, что им было надолго отказано в визе. Ну, может, и слава Богу. Тем не менее, когда они гремели, они гремели убедительнее многих. И однажды услышавший их едва ли их когда-нибудь забудет.Family - Drowned In WineА вот дуэт Peter & Gordon - хорошие ребята. Могут же быть музыканты просто хорошими ребятами, без скандалов, без нелепых историй, без грандиозных политических комментариев. Вполне могут. Тем более, если за сестрой одного из них - Питера Эшера - ухаживает сам битл Пол Маккартни. И не просто ухаживает, а у них в доме и поселился, мама Питера и Джейн готовит ему блинчики на завтрак, а Пол перетащил в комнату на чердаке свое расписное пианино и пишет там шедевр за шедевром. Чего ж не написать заодно песню-другую для будущего шурина? Правда, надо сказать, что и без специально написанных песен Пола Маккартни, у Питера и Гордона все было хорошо. И когда они разошлись, от них осталось много хороших песен.Peter & Gordon - Lady GodivaЭто были Peter & Gordon. На следующей неделе мы с вами продолжим обозрение музыки золотого века.

Много лет назад В тени чужих мостовых Я увидел тебя и подумал: Как редко встречаешь своих Как оно было тогда - Так оно и есть Сегодня я прощаюсь Послезавтра я опять буду здесь Я учусь у Луны; Я сам себе господин Кто бы ни был со мной Я все равно изначально один Я вышел из пламени Отсюда вся моя спесь Но если я прощаюсь Послезавтра я опять буду здесь Если буря смоет город - Ну, извини! Я был в обиде на тебя Мое сердце было в тени Через стены этой гордости Не так легко перелезть - Но если я прощаюсь Послезавтра я опять буду здесь У меня плохая память И омерзительный нрав Я не могу принять сторону Я не знаю никого, кто не прав Но в мире есть что-то Чего не выпить, не сьесть И если что-то не так То послезавтра я опять буду здесь Никого внизу И никого наверху Я бы соврал Если бы сказал, что я в курсе - Но Бог не ангел; Он просто такой, как он есть; И если я прощаюсь Послезавтра я опять буду здесь; Сегодня я прощаюсь Послезавтра я опять буду здесь

Я хотел стакан вина — меня поят молоком Ох я вырасту быком, пойду волком выти Сведи меня скорей с Максимом-Лесником Может он подскажет, как в чисто поле выйти То ли вынули чеку, то ль порвалась связь времен Подружились господа да с господней сранью На святой горе Монмартр есть магический Семен Он меняет нам тузы на шестерки с дрянью Раньше сверху ехал Бог, снизу прыгал мелкий бес А теперь мы все равны, все мы анонимы Через дырку в небесах въехал белый Мерседес Всем раздал по три рубля и проехал мимо Чаши с ядом и с вином застыли на весу Ох, Фемида, где ж твой меч, где ты была раньше? Вдохновение мое ходит голая в лесу То посмотрит на меня, а то куда дальше Я опять хочу вина, меня поят молоком Ох я вырасту быком, пойду волком выти Сведи меня скорей с Максимом-Лесником Может он подскажет, как в чисто поле выйти

Девушка с веслом на лихом коне С шашкой наголо, вижу ты ко мне Заезжай во двор, постучись в окно Видишь, я не сплю, жду тебя давно Расскажи мне всю правду, не таясь Как там князь тверской, как рязанский князь? Как гудят в степи провода? Как живут в Москве немцы и орда? Как живет твой друг пионер с трубой? Он весь в трещинах, но еще с тобой Передай ему от меня До сих пор печёт от его огня Я налью тебе ключевой воды Отвези в свои чистые пруды Пусть сияет там тишина Пусть гуляют там Солнце и Луна А случится что, слышишь, не горюй Рассекай веслом гладь небесных струй Ведь твое весло, как лихой булат Всё поправит, и всё пойдет на лад Девушка с веслом, ты красавица Мы затем и здесь, чтоб исправиться Мы сильны своим ремеслом Заходи ещё, девушка с веслом Девушка с веслом

Что ты печально стоишь на своих каблуках? Лучше бы ты, как тигрица, на джипе c подлёдной базукой в руках В жутких тропических зарослях ельника С древней молитвою Паисия Пчельника Что ты рыдаешь, размазав палёную тушь? Лучше б ты пересекала в собачьей упряжке плато Гиндукуш Или б тихо мурлыкала про Москву и Сокольники Выпивая с шаманами в Золотом треугольнике Слушай, сестра Брось пресмыкаться в юдоли Скажи Прощай Концепции бабьей доли Как молвил Паисий, иные грядут времена Когда муж превратится в орнамент И всем будет править жена А старцам открыта книга будущих дней Старец, он слышит ушами сердца молчание древних камней Так что начни сейчас, не жди понедельника Правь этим миром по слову Паисия Пчельника Правь этим миром по слову Паисия Пчельника

Серые следы на сером снегу Сбитые с камней имена Я много лет был в долгу Мне забыли сказать, что долг заплачен сполна Пахнет застарелой бедой Солнцу не пробиться в глубину этих глаз Теперь мне всё равно, что спрятано под тёмной водой Едва ли я вернусь сюда ещё один раз Есть одно слово, которое сложно сказать Но скажи его раз, и железная клетка пуста Останется ночь, останется снежная степь Молчащее небо и северная звезда И кажется, что там впереди Что-то непременно для нас Но сколько ни идёшь, отсюда никуда не уйти Едва ли я вернусь сюда ещё один раз Над скудной землёй бешено кричит воронье Над ними синева, но они никуда не взлетят У каждого судьба, у каждого что-то своё Они не выйдут из клетки потому, что они не хотят И если выбить двери плечом Всё выстроится снова за час Сколько ни кричи, пустота в пустоту ни о чём Есть повод прийти сюда еще один раз

Над прозрачной водой тает дивная сень Я называю происходящее воскресеньем Иногда меня нет здесь Иногда нас два или три И лёд на реке, текущей снаружи Тает в точности так, как лёд, что внутри Долгие зимние дни, пыльная лень Я приветствую время весеннего восстановления Я смеюсь из омутов Брожу по рощам нагой Наблюдатели из независимой прессы Сходятся в том, что я — это кто-то другой Растолку в уксусе мел Увижу, кто меня ел Растолку в уксусе мел Увижу, кто меня ел Властью, дарованной мне синклитом сердец Я всегда отрицал, что материя — дура, а дух — молодец Я беседую с башней Жгу костры тишины И всю мою жизнь я иду по цветущим лесам Моей нерушимой стены

Hello sweet victory So nice meeting you here Mmm, Mmm So strange when you think about it I never did anything out of my way I just strayed Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Well met and thank you Im glad you taught me so well It was fun being around for a while So sad you have to stay here Or, can you spread out your wings and fly with me Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love Out in the fields of my love

Науки юношей питают Но каждый юнош — как питон И он с земли своей слетает Надев на голову бидон На нем висят одежды песьи Светлее солнца самого Он гордо реет в поднебесьи Совсем не зная ничего Под ним река, над нею — древо Там рыбы падают на дно А меж кустами бродит дева И все, что есть, у ней видно И он в порыве юной страсти Летит на деву свысока Кричит и рвет ее на части И мнет за нежные бока Пройдет зима, настанет лето И станет все ему не то Грозит он деве пистолетом И все спешит надеть пальто Прощай, злодей, венец природы Грызи зубами провода Тебе младенческой свободы Не видеть больше никогда

Тихо, тихо Ты посмотри, как тихо Было время — ногу в стремя А теперь — тихо Птицы уснули в саду Рыбы уснули в пруду Даже в самом Аду Все молчат, не хотят будить лихо На ход ноги, на ход ноги Ты посмотри, там за окном не видно ни зги Но если нужно бежать — беги Я не стану держать, только нальём на ход ноги Долго, долго Мы течём издалека, как Волга Сольёмся, разольёмся И, как учила нас матерь-вода, льёмся Так, как причал и так, как друзья Так, как хотим того, что нельзя Так из грязей мы вышли в князья И смотри-ка, покамест идём, не сдаёмся На ход ноги, на ход ноги Ты посмотри, там, за дверьми не видно ни зги Но если нужно бежать — беги Я не стану держать, только нальём на ход ноги Ясно, ясно Что не до конца безопасно То нас тащит, то сносит А в итоге всё дается тому, кто просит И это не явь и не сны Но ты посмотри, как ясно видны И, радость моя, посмотри как чудны Посмотри, как чудны дела твои, Господи! На ход ноги, на ход ноги Ты посмотри, там где нас нет, не видно ни зги Но если нужно бежать — беги Я не стану держать, только нальём на ход ноги

Выстрел. Я проснулся в начале шестого Я наблюдал охоту на единорогов Но я оставался при этом спокойным Я много читал о повадках этих животных Никто не сможет поставить их в упряжь Никто не сможет смирить их пулей Их копыта не оставляют следа Они глядят вслед движущейся звезде Мне тридцать три, я принял достаточно ядов И мое поле битвы редко стояло без дела Теперь мимо движутся юноши в радужных перьях Но я никогда не слышал, о чем поют трубы Никто не сможет быть вечно слабым Никто не сможет сберечь от паденья Я оставляю себе право молча смотреть На тех, кто идет вслед движущейся звезде Так спасибо, Мастер — ворота отныне открыты Я не смогу поднять руки для удара Но возьми меня в пламя и выжги пустую породу И оставь серебро для того, чтобы ночь стала чистой И сегодня ночью мой город лежит прозрачный Еще не соединенный мостами И в пригоршне снега, еще не заметно для глаз Мерцает отблеск движущейся звезды

У всех самолетов по два крыла А у меня одно У всех людей даль светлым-светла А у меня темно Гости давно собрались за стол — Я все где-то брожу И где я — знает один лишь Тот Кто Сторожит Баржу В каждой душе есть игла востра Режет аж до кости В каждом порту меня ждет сестра Хочет меня спасти — А я схожу на берег пень-пнем И на них не гляжу И надо мной держит черный плащ Тот, Кто Сторожит Баржу Я был рыцарем в цирке Я был святым в кино Я хотел стать водой для тебя — Меня превратили в вино Я прочел это в книге И это читать смешно Как будто бы все это с кем-то другим Давным-давным-давно А тот, кто сторожит баржу, спесив И вообще не святой Но тот, кто сторожит баржу, красив Неземной красотой И вот мы плывем через это бытье Как радужный бес в ребро — Но, говорят, что таким, как мы Таможня Дает Добро

Назад к девственности майских ветвей Вперед к истокам Отдых и вверх

Морской конек, морской конек Сегодня выдался нелегкий денек Ты сидишь на месте, но ты летишь со всех ног; Бог тебе в помощь, Морской конек Твои товарищи идут по прямой Но индустрия их счастья дала на тебе сбой; Покупатели не знают, что и делать с тобой Иногда хочется уйти домой... Морской конек, Морской конек В железном небе хотя бы один огонек Чтобы сжечь этот дом, нужен один уголек Бог тебе в помощь, Морской конек Ниточка порвалась, никак не связать И ты кричишь, оттого что не умеешь сказать Бог у тебя отец, Родина - мать Приличная семья, с них нечего взять... Иногда кажется, что все оборвалось И пути назад в рай уже нет Но ежели к тебе подойдет Люцифер Скажи ему, что Коля просил передать привет Морской конек, морской конек Это мелководье не идет тебе впрок Сегодня выдался нелегкий денек Бог тебе в помощь, Морской конек

Как пленительно пахнет развратом В глубине моих гордых идей; Я родился безумным солдатом Чтоб над миром не прыгал злодей В глубине моей девственной кельи Сиротливо зияет свеча — Но душа моя жаждет веселья И душа моя ждет скрипача И душа моя ждет скрипача Мои двери — из твердого клена Мои окна выходят на юг Я живу бесконечно влюбленный В неизвестных, но верных, подруг В неизвестных, но верных, подруг И когда, озаряя полмира Звезды гаснут в небесном огне — Раздается нездешняя лира И они прилетают ко мне И они прилетают ко мне

Все кончилось так: он долго смотрел в окно Потом подошел к стене и надел пальто И вышел туда, где снег и ночь И сел в трамвай — уехать прочь Туда, где есть Десять прекрасных дам Хозяйка, зевнув, ему подала ладонь Сказала: Еще когда-нибудь зайдите на наш огонь А гости сидели за столом И чинно сосали чай с дерьмом И пили за здоровье прекрасных дам И он вышел прочь — куда, он не знал и сам Набрав семь цифр, он мерз, подпевая гудкам Но трубок никто не поднимал Он был один, и мир был мал Но все же скрыл Десять прекрасных дам А дома его ждал застоявшийся дым И десять листов, верных его стихам И верь не верь, но десять прекраснейших дам Ждали звонка в свою дверь, его звонка Десять прекрасных дам Я кончил писать, и тоже встал у окна Туда, где видна стена и еще раз стена И долго стоял, и синий дым Ел мне глаза, но я был с ним И пил до дна здоровье десяти прекрасных Десяти прекрасных дам

Когда мы будем знать то, что мы должны знать Когда мы будем верить только в то, во что не верить Нельзя Мы станем интерконтинентальны Наши телефоны будут наши друзья Все правильно — вот наш долг Наш путь к золотой синеве Но когда все уйдут, Господи, оставь мне Серые камни на зеленой траве Когда буря загоняла нас в дом Ветер нес тех — тех, кто не для наших глаз Когда небо над твоей головой Легко ли ты скажешь, кто убил тебя, и кто спас? Наука на твоем лице Вертолеты в твоей голове Но выйдя за порог, остерегайся наступать На серые камни в зеленой траве Ты знаешь, о чем я пел Разжигая огонь Ты знаешь, о чем я пел: Белые лебеди движутся в сторону земли Мы вышли на развилку, нам некуда вперед Идти назад нам не позволит наша честь Непонятно, что такие, как мы До сих пор делаем в таком отсталом месте, как здесь Когда вы сгинете в своих зеркалах Не поняв, что дорог есть две Я останусь горевать, пока не взойдет солнце Над живыми камнями в зеленой траве

Трачу свое время Трачу свой последний день Но что мне делать еще Ведь я люблю тебя Твой ангел седлает слепых коней У твоего крыльца И ради него ты готова на все Но ты не помнишь его лица А он так юн и прекрасен собой Что это похоже на сон И ваши цепи как колокола Но сладок их звон Трачу свое время Трачу свой последний день Но что мне делать еще Ведь я люблю тебя А мальчики в коже ловят свой кайф И девочки смотрят им вслед И странные птицы над ними кружат Названья которым нет И я надеюсь, что этот пожар Выжжет твой дом дотла И на прощанье я подставлю лицо Куску твоего стекла Трачу свое время Трачу свой последний день Но что мне делать еще Ведь я люблю тебя Люблю тебя

Джульетта оказалась пиратом Ромео был морской змеей Их чувства были чисты А после наступил зной Ромео читал ей Шекспира Матросы плакали вслух Капитан попытался вмешаться Но его смыло за борт волной Не стой на пути у высоких чувств А если ты встал — отойди Это сказано в классике Сказано в календарях Об этом знает любая собака Не плюй против ветра, не стой на пути Прошлой ночью на площади Инквизиторы кого-то жгли Пары танцевали при свете костра А потом чей-то голос скомандовал: Пли! Типичное начало новой эры Торжества прогрессивных идей Мы могли бы войти в историю Мы туда не пошли Не стой на пути у высоких чувств А если ты встал — отойди Это сказано в классике Сказано в календарях Об этом знает любая собака: Не плюй против ветра, не стой на пути Enchanté! Потом они поженились И все, что это повлекло за собой Матросы ликовали неделю А после увлеклись травой Иван Сусанин был первым Кто заметил, куда лежит курс Он вышел на берег, встал к лесу передом А к нам спиной, и спел: Не стой на пути у высоких чувств А если ты встал — отойди Это сказано в классике Это сказано в календарях Об этом знает любая собака Не плюй против ветра, не стой на пути И лес расступился, и все дети пели: Не стой на пути у высоких чувств!

И был день первый, и птицы взлетали из рук твоих И ветер пах грецким орехом Но не смел тронуть губ твоих И полдень длился почти что тринадцатый час И ты сказал слово, и мне показалось Что слово было живым И поодаль в тени Она улыбалась, как детям, глядя на нас И после тени домов ложились под ноги, узнав тебя И хозяйки домов зажигали свечи, зазвав тебя И, как иголку в компасе, тебя била дрожь от их глаз И они ложились под твой прицел Не зная, что видишь в них ты Но готовые ждать Чтобы почувствовать слово еще один раз Те, кто любят тебя, молчат — теперь ты стал лучше их И твои мертвецы ждут внизу Но едва ли ты впустишь их И жонглеры на площади считают каждый твой час Но никто из них не скажет тебе Того, что ты хочешь знать: Как сделать так Чтобы она улыбалась еще один раз?

Я не знаю, при чем здесь законы войны Но я никогда не встречал настолько веселых времен При встрече с медвежьим капканом Пойди объясни, что ты не медведь Господи, помилуй меня; все, что я хотел Все, что я хотел - я хотел петь На паперти как-то странно с весельем В подвалах - могильный мрак Ты знаешь, когда все время стреляют Наверное, что-то не так Спасибо за этот подарок Но раньше он назывался плеть Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел Все, что я хотел - я хотел петь Ты знаешь сам, мне нужно немного - Хотя бы увидеть весну И я не знаю, зачем мне привесили груз Который тянет ко дну Но я знаю, что, если загнать меня в угол Едва ли я буду там впредь Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел Все, что я хотел - я хотел петь

Сердце из песка, скажи мне, как петь? Нам станет светло, когда они зажгут нефть Они зажгут нефть, начнут гореть облака Они зря тратят пули на сердце из песка Я звал, как умел, ответил только прибой Ты говоришь со мной, как будто я кто-то другой А я и правда другой, я издалека Пиши всё, что хочешь, на сердце из песка В пороховницах есть ещё порох Ещё не все мосты сожжены То, что небо сказало мне, мне некому пересказать Меня бы не было здесь, когда б не тайная милость Луны В самом сердце зимы здесь пахнет весной Я могу падать семь раз, но я поднимусь на восьмой И наша песня проста, и наша ноша легка Напомни мне, кто я, сердце из песка

Как много над нами светил Горящих для нас торжественно и безначально Как много кораблей в небесах Следящих за тем, чтобы каждый из нас был любим Как много замечательных книг Объясняющих нам, почему мы должны жить печально Как много научных открытий О том, что мы должны быть кем-то другим Не трать время, милая, не трать время! Солнечный свет на этих ветвях С нами ничего не случится Не трать время! А по белому свету гуляют Жильцы и соседи, лишенные плоти и крови Мы подходим к ним ближе И вдруг замечаем в них наши глаза и наши сердца Мы проводим полжизни в кино Где нам доказали, что мы лишились любови Мы выходим наружу и видим Что это любовь никогда не имела конца Не трать время, милая, не трать время! Солнечный свет на этих ветвях С нами ничего не случится Не трать время! Как много над нами светил Горящих для нас торжественно и безначально Как много кораблей в небесах Следящих за тем, чтобы каждый из нас был любим Как много замечательных книг Объясняющих нам, почему мы должны жить печально Как много научных открытий О том, что мы должны быть кем-то другим Не трать время, милая, не трать время! Солнечный свет на этих ветвях С нами ничего не случится Не трать время! Не трать время, милая, не трать время! Солнечный свет на наших ветвях С нами ничего не случится Не трать время!

Стоп машина, мой свет, в этом омуте нечего слышать Стирай свой файл, выкинь винчестер в кусты Я хочу познакомить тебя с теми, кто все еще дышит Я до сих пор не видел на этой земле кого-либо прекрасней, чем ты Изумлённых здесь нет. Здесь все, кто рожден, уже в курсе И Никола-С-Ларьком невесело курит во мгле Все святые места давно разворованы, в них теперь пусто Но, знаешь, даже сам Нестор Махно бледнеет, когда ты в седле И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье Но если я тот, про кого был написан мой паспорт Скажи, зачем я танцую на самом краю в этом вышитом нижнем белье? Стоп! Эпоха первородного греха имела свои моменты Но похоже Атлантида и Му уже пляшут на наших костях Улыбка под этой юбкой заставляет дрожать континенты Так на что нам сдались эти зомби в правительственных новостях? И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье Но если мы те, про кого был написан наш паспорт Скажи, зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Skip it. Skip it. Delete. Delete. Delete И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье Но если мы те, про кого был написан наш паспорт Скажи, зачем мы танцуем на самом краю в этом вышитом нижнем белье? Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up. Wow-wow-wow-wow-wow-wow-wow! Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Skip it up, skip it up Oh

С мерцающей звезды нисходит благодать И в полночь возвращается обратно Закрытых глаз таинственное братство Зовет нас в игры странные играть Плывет матрос в надзвездной тишине И гасит золотящиеся свечи Какой влечет его удел И чем так сладок чистотел На дне И почему он так беспечен?

Снесла мне крышу кислота И свод небес надо мной поет тишиной И вся природа пуста такой особой пустотой Генерал! разрешите войти без доклада; Не стреляйте в меня, посидим полчаса в тишине Я хотел Вам сказать... - хотя, может быть, лучше не надо: То, что можно сказать, без того уже видно по мне Мы больны, что мы столько лет пьем эту дрянь, и, впридачу Нам никак уже не отличить, где враги, где свои: Генерал! Ах, уедемте лучше на дачу - Получать, генерал, кислоту из сосновой хвои В подмосковных лесах листопад - веселей чем, медали; Вместо ржавых штыков - вакхканалия белых берез А НЗ, генерал, - то, которое нам недодали, - Прикажите штабным, пусть потратят на девок и коз Пусть живут, как хотят, ну а мы с Вами - тропкой тесной: Самовар, философия, колба и чаша вина; Так в безлунную ночь нам откроется суть Поднебесной: Ах, запомнить бы суть - и Россия опять спасена

Она жжёт как удар хлыста Вся здесь, но недостижима Отраженье в стекле, огонь по ту сторону реки И, если хочешь, иди по воде, или стань другим, но Он шепчет: Господи свят, научи меня Имени моей тоски Между мной и тобой каждое моё слово О том, как медленен снег О том, как небеса высоки Господи, если ты не в силах Выпустить меня из клетки этой крови Научи меня Имени моей тоски Ты слишком далеко от меня Слишком далеко от меня Как воздух от огня, вода от волны, сердце от крови И вот я падаю вниз, уже в двух шагах от земли Господи, смотри Ты всё мне простил, и я знаю – ты истин Но твой негасимый свет гаснет, коснувшись руки Господи, если я вернусь, то я вернусь чистым Всё остальное за мной Научи меня имени моей тоски

Ты - животное лучше любых других Я лишь дождь на твоем пути Золотые драконы в лесах твоих От которых мне не уйти И отмеченный знаком твоих зрачков Не сумеет замкнуть свой круг Но пески Петербурга заносят нас И следы наших древних рук Ты могла бы быть луком - но кто стрелок Если каждый не лучше всех? Здесь забыто искусство спускать курок И ложиться лицом на снег И порою твой блеск нестерпим для глаз А порою ты - как зола; И пески Петербурга заносят нас Всех По эту сторону стекла... Ты спросила: Кто? Я ответил: Я Не сочтя еще это за честь Ты спросила: Куда? Я сказал: С тобой Если там хоть что-нибудь есть Ты спросила: А если? - и я промолчал Уповая на чей-нибудь дом Ты сказала: Я лгу; я сказал: Пускай Тем приятнее будет вдвоем; И когда был разорван занавес дня Наши кони пустились в пляс На земле, на воде и среди огня Окончательно бросив нас Потому что твой блеск - как мои слова: Не надежнее, чем вода Но спросили меня: А жив ли ты? Я сказал: Если с ней - то да

Days of wine, days of roses — They are here again, brought by summer haze The world inside of me was split and bored and fighting — But now it stands still, silent and amazed Words will come later They will surely come, if I will need them still If blessed are promises given to be broken How more so You, love, for Youre the Love fulfilled And I cant stop repeating Your Name Cant stop repeating Your Name You are The One, who make me shine like the sun Keep me forever in flame Days of wine, days of roses — They are here again, brought by summer haze The world inside of me was split and bored and fighting — But now it stands still, silent and amazed And I cant stop repeating Your Name Cant stop repeating Your Name You are The One, who make me shine like the sun Keep me forever in flame — And I cant stop repeating Your Name Cant stop repeating Your Name You are The One, who make me shine like the sun Keep me forever in flame — Never the same again I cant stop repeating Your Name And I cant stop Cant stop repeating Your Name Your Name

These are the best years of our lives — sweet and peaceful The best years of our lives — enchanted and fey Like the seeds were sown Like the seeds trampled — After the gardener did what hes paid to do Now it is finally time These are the best years of our lives — its all that matters The best years of our lives — fragile and clean Like a child, were blessed Like a child — spaced out And may Lord have mercy on those, who invoke our displeasure In these best years of our lives And Im coming from a different world And I really dont know how its done here And I would honestly ask you to help me, babe To work with me, trust in me And cover my ass — and then Ill look away These are the best years of our lives — And our captains locked up And his choir of angels waits for this city to fall Before this sky, and them bells ringing I say — I know how you feel, God, I know how you feel If we knew our way out, wed never be stuck here at all — These are the best years of our lives These are the best years of our lives These are the best years of our lives These are the best years of our lives These are the best years of our lives These are the best years of our lives

Туман над Янцзы Туман над Янцзы Душистый, как шерсть Небесной лисы Я выбросил компас Растоптал в пыль часы И вышел плясать В туман над Янцзы Над рисовым полем Сгустился туман В нем бродит католик И бродит шаман Бродят верха И бродят низы Их скрыл друг от друга Туман над Янцзы И я был, как все Пил да пахал Прочел Дао Дэ Цзин И понял Попал!; Сжег свой пентхаус Снял пробу с лозы И вышел плясать В туман над Янцзы Ответь, Нижневартовск И Харьков, ответь - Давно ль по-китайски Вы начали петь? И чья в том вина Что арбатская пьянь Пьет водку из чаш Династии Тань? Мы все теперь братья Мы все здесь семья; Так кто из нас ты И кто из нас я? Кто весел, тот стар А кто мрачен - тот юн; И все хотят знать: Так о чем я пою? А я хожу и пою И все вокруг Бог; Я сам себе суфий И сам себе йог В сердце печать Неизбывной красы А в голове Туман над Янцзы

Book of love in front of me Tries to bite my chin Angel right behind my shoulder Waits to do me in I wish I had a heart To walk me like a dog — But lifes a sweet thing Going up in smoke Used to be a passenger Now they take me as their own Used to be a fisher-king But now my cross is gone I wish I had some faith But all I do is talk — And lifes a sweet thing Going up in smoke We could be engineers We could drive a coach Could be real New Age With positive approach I wish I still could laugh I wish it was a joke — But lifes a sweet thing But lifes a sweet thing Going up But lifes a sweet thing Going up in smoke

Откуда я знаю тебя? Скажи мне и я буду рад Мы долго жили вместе или я где-то видел твой взгляд? То ли в прошлой жизни на поляне в забытом лесу Или это ты был за темным стеклом Той машины, что стояла внизу Напомни, где мы виделись - моя память уж не та, что была Ты здесь просто так или у нас есть дела? Скажи мне, чем мы связаны, скажи хотя бы Да или Нет Но сначала скажи, отчего так сложно стало Выйти из тени на свет Считай меня Иваном Непомнящим или назови подлецом Но зачем ты надел это платье, и что у тебя с лицом? И если ты мой ангел, зачем мы пьем эту смесь? И откуда я знаю тебя, скажи мне, если ты еще здесь Я помню дни, когда каждый из нас мог быть первым И мне казалось наши цепи сами рвались напополам Я пришел сюда выпить вина и дать отдых нервам Я забыл на секунду - чтобы здесь был свет Ток должен идти по нам. Эй! Почему здесь так холодно, или это норма в подобных местах? Зачем ты целуешь меня? И чего ждут солдаты в кустах? Если тебе платят за это, скажи, я, наверно, пойму Но если ты пришел сюда дать мне волю Спасибо, уже ни к чему Вокруг меня темнота, она делает, что я прошу Я так долго был виновным, что даже не знаю, зачем я дышу И каждый раз - это последний раз, и каждый раз я знаю - приплыл Но глядя на тебя я вспоминаю то, что даже не знал, что забыл Мое сердце не здесь, снимайте паруса с кораблей Мы долго плыли в декорациях моря Но вот они - фанера и клей А где-то ключ повернулся в замке Где-то открывалась дверь Теперь я вспомнил, откуда я знаю тебя И мы в расчете теперь

Как это произойдет, Бог с ним Но произойдет, это точно Время перестанет быть твердым Станет абсолютно прозрачным Не надо пытаться быть смирным Притворяться, что ты здесь случайно Не надо никаких оправданий Послеполуденный отдых фавна Солнечный свет сквозь листья Тишина такая, что слышно Как медленно движутся мысли Одна за другой по кругу А за пределами круга Золото и зелень беспечны Наступает то, в чем сложно признаться, - Послеполуденный отдых фавна А я, пожалуй, даже не выйду Моему появленью нет места Останусь то ли быль, то ли небыль Фрагментом между тенью и светом Прикосновением ветра Как часы, у которых нет стрелок Здесь, чтоб напомнить о главном Послеполуденный отдых фавна

Благословение холмов да будет с нами Благословение апрельской грозы Да поможет нам расцвести вновь Нас учили жить — лишь бы не попасть под топор Новый день мы будем строить сами

Она сказала Пока, он долго смотрел ей вслед Для нее прошла ночь, для него три тысячи лет За это время десяток империй расцвел и рухнул во мрак Но некоторые женятся, а некоторые так Раньше мы жили завтра, а теперь и сегодня - вчера Вместо Роллингов - хакеры, вместо Битлов - юзера Бригады ломятся в церковь, святому место - кабак И некоторые женятся, а некоторые так У некоторых сердце поет, у некоторых болит Он нажимает на Save, а она нажимает Delete И нет смысла спрашивать кто, нет смысла спрашивать как Ведь некоторые женятся, а некоторые так Спасибо Богу за хлеб, который отпущен нам днесь Но в мире есть что-то еще, я клянусь, она где-то здесь И солнце остановится в небе, когда она даст ему знак И некоторые женятся, а некоторые так Некоторые женятся, некоторые так

Влюблённые в белом купе Постель холодна, как лёд Влюблённые в белом купе Постель холодна, как лёд Два поезда на перегоне Один из них не дойдёт Если ты рододендрон Твоё место в окне Если ты истинный якорь Давай, брат, лежи на дне А если ты хочешь войти Придётся выйти вовне Так не пой, Инезилья, при мне Ни про осень, ни про весну Не пой про то, как летят Не пой про то, как идут ко дну Лучше вообще не пой А то я усну Влюблённые в белом купе Вагоны летят вперёд Влюблённые в белом купе Рельсы хрустят, как лёд Сегодня все поезда в пути Ни один из них не дойдёт

Eloise, standing in the rain outside Wondering if the sky is really made out of air There she is, always looking right at me But is she? I cant really tell And I dont really care Eloise, something of the child Something of the bride And sometimes just not there Help me, please, discover about your secret life And the purpose behind the clothes that you wear I just need some time to settle down Just need some time to settle down I need to get my feet on the ground Before I can dance with you But now, I cant even see you now And she smiles, and she turnes And she says: I know, I know... Eloise, staring at the sea Seven white birds Sing, lost in her hair Ive heard she is Lethal for the likes of me Well, I cant really tell And I dont really care I just need some time to settle down Just need some time to settle down Just need to get my feet on the ground Before I can dance with you But now, I cant even see you now And she smiles, and she turnes And she says: I know, I know...

Не стой так близко ко мне Воздух здесь слишком прозрачен А год уже запомнился всем Своим количеством смертельных исходов Мои друзья советуют мне Но ты знаешь, странно, я не слышу ни слова И вновь стою на этом пороге Не зная, как двигаться дальше И может быть я сделаю шаг Еще один шаг в эту пропасть И в тот момент, когда тронется поезд Мы впервые встретимся взглядом А может быть, я буду сидеть здесь, вот так Молча глядя, как падают листья И медленно думать о том Что делают те Кто делает, как тот кто влюблен Когда-то у нас был метод Ты должен помнить, чем все это кончалось Так что все под контролем Вы можете быть спокойны Хотя любовь это странная вещь Никто не знает, что она скажет Но мы же взрослые люди Мы редко рискуем бесплатно Да и что мы в сущности можем? Разве что рассказывать сказки И верить в электричество, забыв Что мы сами что-то умеем Или, разве что, поздно ночью Когда никто наверняка не услышит Глядя вслед уходящей звезде Молиться за то Что делают те, кто влюблен Так что же стало с плохими детьми С теми, кто не слушался старших? Они куда-то ушли и едва ли вернутся обратно И мы вычеркнем их телефоны И мы сделаем стены прочнее И станем молчать, и молчание Сыграет с нами в странные игры И, может быть, день будет долгим И, может быть, ночь будет странной В том смысле, что что-то случилось Хотя все осталось, как прежде И один, если так будет нужно Раз уж эта звезда не гаснет Я забуду все, что я должен И сделаю так Как делают те, кто влюблен

Уже прошло седьмое ноября Утихли звуки шумного веселья Но что-то движется кругами, все вокруг там, где стою я Должно быть, ангел всенародного похмелья Крыла висят, как мокрые усы И веет чем-то кисло и тоскливо Но громко бьют на главной башне позолоченные часы И граждане страны желают пива Бывает так, что нечего сказать Действительность бескрыла и помята И невозможно сделать шаг или хотя бы просто встать И все мы беззащитны, как котята И рвется враг подсыпать в водку яд Разрушить нам застолье и постелье Но кто-то вьется над страной, благословляя всех подряд — Хранит нас ангел всенародного похмелья

Когда я кончу все, что связано с этой смешной беготней Когда я допью, и бокал упадет из окна Я отправлю все, что было моим В какой-нибудь мелкий музей И я вернусь в свой дом на вершине холма

Этой ночью небо не станет светлей У нас сентябрь, утро нужно ждать до утра Он пьет, но едва ли ему веселей Он не хочет веселья, он хочет вина Чтоб еще чуть-чуть отложить слово пора Сентябрь - праздник, который всегда с тобой Сентябрь сладок, как папиросный дым У каждого есть свой метод, и я знаю твой: Чужое дыханье на чьем-то плече Когда оно было твоим Будь один, если хочешь быть молодым... Все вниз, сегодня будем праздновать ночь Сентябрь сладок. Праздновать ночь без конца Белый стол, черный чай, пурпурное вино Я знал того, кто знал ее Но я не помню его лица Праздновать ночь без конца

It was a beautiful night, when I was talking to My Lord; I said: Oh my, Omniscient One, tell me, why Im tired and bored? He said — Shut up and listen You know — words are all in vain Just check your soul for this blue train Why dont we get outside, before it is too late You dont want to be stuck where the doctors and the lawyers lie in wait Take me out tonight — Im tired of being alone And beautiful blue train will take us home Will take us home You know, sometimes I feel like part of my body is made of steel And then I think of all the little girls gone beneath its wheels: Alright then, whos that dancing round this human pole? And our beautiful blue train will take them home It was a beautiful night, and I was talking to My Lord I said — Lord, what Youve been telling me is not what I was taught He said — Do you think I really care Where is that you roam? Cause my beautiful blue train will take you home Will take you home

Если хочешь, ты меня полюби; Просто так или с USB; И может быть, мы сразу друг друга поймем - Если у нас один и тот же разъем Как тебя услышать, если я без ушей? В компьютере полно летучих мышей; А желтая луна встает в камышах Есть такое чувство, будто всем нам шах Минус на минус не всегда дает плюс Где-то в сети лежит языческий блюз; А желтая луна уже на уровне крыш - Я тебя не слышу, неужели ты спишь... Солнце на закат, значит Луна на восход Как обидно быть умным - Знаешь все наперед Все мои прямые Свернулись в кольцо - Как мне увидеть тебя Когда прожекторы прямо в лицо? Ты будешь небом, где Нежатся облака; Я буду морем, морем Без рыбака; Все мои прямые Свернулись в кольцо; Как я узнаю тебя, когда Прожекторы прямо в лицо? Так что если хочешь, ты меня полюби Firewire или USB Может быть, мы сразу друг друга поймем - Видит Бог, у нас один и тот же разъем

Танцуем на склоне холма И полдень поет, как свирель Тебя называют Зима Меня называют Апрель Ах, как высоки небеса Их даже рукой не достать И хочется ветром писать Мелодию этого сна И нас никому не догнать Затем, что, не зная пути Хранили частицу огня И верили — все впереди